Ethics of psychological care in the regional service "112" (based on the material of the Volgograd region)

Full Text

В последние годы в Российской Федерации наблюдается институционализация различных форм оказания экстренной психологической помощи населению; Волгоградская область не является исключением [1, 2, 3]. Так, в январе 2021 г. на базе Государственного казенного учреждения Волгоградской области при Комитете по обеспечению безопасности жизнедеятельности населения Волгоградской области в рамках «Центра управления и связи» для оказания экстренной психологической помощи и поддержки жителям Волгоградской области была создана единая психологическая служба экстренных оперативных вызовов «112». Помощь осуществляется в дистантном формате между заявителями / потребителями психологических услуг – и диспетчерами-психологами (ДП) учреждения; она является круглосуточно доступной, не требует наличия SIM-карты или средств на счёту абонента. Работа осуществляется с применением и адаптацией современных психологических технологий разной направленности для решения запросов заявителей / потребителей. При необходимости, в каждом индивидуальном случае ДП дежурной смены, оказывая экстренную психологическую помощь и поддержку, может привлечь все доступные силы и средства Единой государственной системы предупреждения и ликвидации чрезвычайных ситуаций: МЧС, службу спасения, полицию, скорую медицинскую помощь, федеральную службу безопасности, территориальный центр медицины катастроф, единую диспетчерскую службу и центр управления в кризисных ситуациях по региону.

За первые три года работы ДП была оказана помощь в 1162 случаях и обработано 1433 вызова (в среднем за 24-часовую смену – 9–10 обращений и 12–13 вызовов при наибольшем количестве обращений / вызовов в период с 20:00 до 24:00).

Анализ реализации психологической помощи населению в службе экстренных оперативных вызовов «112» на территории Волгоградской области в первые 3 года ее существования позволил определить не только тематику наиболее частых вызовов / обращений с учетом их динамики и «географии» заявителей, но и ряд связанных с этим этических проблем.

Диспетчерам-психологам приходится оказывать психологические услуги (консультацию, поддержку, экстренную психологическую помощь) находящимся в состоянии алкогольного опьянения заявителям (что, в большинстве случаев, можно определить по характеру речи заявителя, его запросу / запросам, ответам на уточняющие вопросы и т. д.); особенно часто это встречается в праздничные дни. ДП может сослаться на то, что работа ведется с людьми, находящимися только в трезвом состоянии. Но в речи заявителя часто констатируются парасуицидальные моменты («если вы меня не выслушаете, я сейчас сброшусь с окна 12 этажа – и будете мои мозги от асфальта с полицией отдирать»; «в другом состоянии я бы к вам не обратился, помогите, пожалуйста, обратиться больше не к кому, появляются мысли о самоубийстве» и другие фразы аналогичного содержания). Игнорировать подобные высказывания ДП не имеет права, так как «парасуицид может быстро стать суицидом», особенно у лица в состоянии алкогольного опьянения (особенно, если проблема действительно серьезна, но достоверной / объективной информации об этом нет). При этом все разговоры идут «на запись» через единую линию экстренных оперативных вызовов, которая доступна всегда и всем жителям региона, включая и наличие «записей» у занимающихся (в последующем!) разбором конфликтных случаев специалистов различных ведомств. Вышеизложенное, априори, предполагает понимание ДП (в случае совершения законченного суицида) последствий игнорирования подобного вызова / сообщения будущих негативных последствий (профессиональных, правовых, морально-нравственных) для самого специалиста.

В данном контексте (работа с парасуицидентами и суицидентами) следует также отметить, что, согласно ведомственным инструкциям, ДП обязан на любое вербальное проявление заявителей о самоубийствах незамедлительно информировать для реагирования полицию («102») и скорую медицинскую помощь («103»). Однако бывают ситуации, когда ДП сначала начинает оказывать психологическую помощь без уведомления вышеназванных служб (заявитель делает запрос только на консультационную помощь, не сообщает свой адрес) и сразу не высказывает парасуицидальные мысли, но которые могут быть высказаны позже; причем заявитель имеет право в любой момент прекратить общение, а ДП еще было затруднительно определить психологический статус (особенно выраженность депрессивности) заявителя.

Еще одна этическая проблема заключается в том, что ДП должен круглосуточно оказывать психологическую консультацию (часто перерастающую в психологическую помощь, в том числе экстренную психологическую помощь, что занимает значительно большее время) не только заявителям, но и сотрудникам отдела. Соответственно складываются ситуации, когда одновременно есть обращения заявителя и сотрудника. Обращения сотрудника могут быть связаны как с «обычной / бытовой / семейной проблемой», так и с его специфической направленностью работы, предполагающей не только высокий уровень эмпатичности, но и значительную социально стрессовую нагрузку (в частности, оказание психологической помощи родственникам погибших участников специальной военной операции).

Согласно ведомственным инструкциям ДП обязан работать как с заявителями, так и с сотрудниками, но четкой дифференциации, с кем в первую очередь и какое время работать, в них нет. К тому же, если сотрудник обратился с какой-то кризисной ситуацией, то он должен выйти на работу согласно утвержденному графику (даже спустя несколько часов после своего обращения).

Приведенные этические проблемы усугубляются тем, что в каждые дежурные сутки в смене единой психологической службы экстренных оперативных вызовов «112» находится лишь один ДП, который одновременно не может переключаться на «другие линии».

Даже если заявитель предварительно попросил сохранять профессиональную тайну и делает запрос только на консультационную помощь, не сообщая свой адрес, а позже признается в убийстве (при «записи разговора»).

В принципиальном плане приведенные этические проблемы вытекают из общего проблемного поля биоэтики: ситуации, недостаточно четко регламентированные в правовом поле [4, 5, 6]. В этой связи представляется целесообразным на основании согласованной позиции представляющих различные ведомства организаторов реализации экстренной психологической помощи, психологов, юристов, специалистов в области биоэтики детализация правового обеспечения данной институализирующейся социальной практики.

Дополнительная информация

Вклад авторов. Все авторы подтверждают соответствие своего авторства международным критериям ICMJE (все авторы внесли существенный вклад в разработку концепции, проведение исследования и подготовку статьи, прочли и одобрили финальную версию перед публикацией).

Источник финансирования. Авторы заявляют об отсутствии внешнего финансирования при проведении исследования.

Конфликт интересов. Авторы декларируют отсутствие явных и потенциальных конфликтов интересов, связанных с публикацией настоящей статьи.

Additional information

Author contribution. All authors made a substantial contribution to the conception of the work, acquisition, analysis, interpretation of data for the work, drafting and revising the work, final approval of the version to be published and agree to be accountable for all aspects of the work.

Funding source. This study was not supported by any external sources of funding.

Competing interests. The authors declare that they have no competing interests.

About the authors

Vadim M. Smirnov

Volgograd State Medical University

Email: vadim2011_2011@mail.ru
ORCID iD: 0009-0004-2191-4335

Lecturer of the Department of General and Clinical Psychology

Russian Federation, Volgograd

Vladimir V. Delaryu

Volgograd State Medical University

Author for correspondence.
Email: vvdnvd@gmail.com
ORCID iD: 0000-0002-2812-4035

Candidate of Medical Sciences, Doctor of Sociological Sciences, Professor, Professor of the Department of General and Clinical Psychology

Russian Federation, Volgograd

References

Supplementary files