Ethical and linguistic features of the interaction between the patient and the medical community

Full Text

Введение

Одной из актуальных проблем современной медицины является проблема взаимоотношения врача и пациента. Изучением медицинского дискурса, а также его лингвистического аспекта занимались такие исследователи, как М.И. Барсукова, В.В. Жура, Л.С. Бейлинсон, Л.А. Гаспарян, В.Б. Куриленко, И.Ф. Шамара, Л.М. Алексеева, Е.А. Костяшина и др. [1, 2, 3, 4]. Несомненно, что этический и лингвистический аспекты тесно взаимосвязаны между собой, потому не только благодаря лечению, но и с помощью обычных вербальных средств врач может достичь необходимого терапевтического эффекта.

Культура профессионального общения представителей медицинского сообщества с больными включает в себя такие сложные аспекты, как социально-психологический, этикодеонтологический, коммуникативно-лингвистический. Существует большое количество работ, посвященных проблемам врачебной этики и деонтологии (М.Я. Яровинский, Н.Н. Петров, Л.А. Лещинский, Е.А. Вагнер, A.A. Грандо, Б.В. Петровский, Ф.И. Комаров, Ю.П. Лисицын), вопросам биоэтики в российской медицинской практике (Ю.М. Лопухин, Б.Г. Юдин, А.Я. Иванюшкин, И.В. Силуянова, А.Н. Орлов, Н.Н. Седова) [5, 6, 7, 8, 9, 10].

Как только отношения людей выходят за рамки простого действия, физического манипулирования, возникает опасность нарушения этических норм с помощью слова, то есть, по сути, причинения вреда пациенту врачом. Выбор модели общения с пациентом требует от специалиста-медика не только применения всех его профессиональных умений и навыков, он «основан на компетентности врача ..., что требует обязательного гуманитарного компонента» [9, с. 182].

Цель

Профессиональная коммуникация врача и пациента включает несколько достаточно изученных этапов, однако относительно недавно во взаимодействие указанных участников процесса был введен еще один обязательный этап – информированное добровольное согласие на медицинское вмешательство. Необходимо провести анализ лингвистических и этических особенностей данного документа.

Методы

Начать лингвистический анализ документа логично с исследования семантики названия документа. Итак, в русском языке существует 2 паронима, содержащих общую содержательную часть «информация»: информативный и информационный. Обратим внимание, что данные слова не являются синонимами, так как не являются «тождественными или очень близкими по своему значению» словами [11, с. 96], так как информативный – это «несущий информацию, насыщенный информацией», а информационный – «относящийся к информации, сообщающий о чем-либо» [12, с. 239]. Причастие «информированное» не является паронимом указанных слов, однако грамматическая характеристика данного термина несет выраженное значение: страдательное причастие указывает на тот факт, что синтаксический субъект является пассивным «потребителем» активного действия: пациента информируют, своей подписью он подтверждает этот факт. Прилагательное «добровольный» означает «совершаемый по собственному желанию, без принуждения» [11, с. 409]. Согласие, образованное от глагола «соглашаться» («дать согласие» [11, с. 178.]). Особое значение в данном случае имеет порядок слов в названии документа, которое нужно понимать так: после получения информации (информированный) пациент без принуждения (добровольно) дает разрешение (согласие) на последующие манипуляции с его телом.

Следует отметить, что даже неглубокий лингвистический анализ определяет юридическую ценность данного документа. Однако большая часть пациентов не задумывается над формой слов, не имеет достаточных знаний для анализа паронимических связей и часто заменяет первое слово на однокоренное. При этом такая ошибка не меняет отношение пациента к медицинскому учреждению и воспринимается как бюрократические излишества взаимодействия с госучреждением.

Однако «жизнь» документа включает в себя два аспекта: добровольность (волевой акт человека) и информация. Чтобы информация стала информированностью, необходимо успешно воплотить еще одни аспект – понимание.

Обратимся к содержательной части информированного добровольного согласия, утвержденного Приказом Минздрава РФ от 12.11.2021 № 1051н [13]. Отметим, что информированное добровольное согласие на медицинское вмешательство включает пункт, содержащий персональные данные пациента. В нашей статье мы не рассматриваем проблему предоставления такой информации сторонним лицам. Предметом анализа является вторая, содержательная часть документа, которая начинается следующим образом: «…даю информированное добровольное согласие на виды медицинских вмешательств, включенные в Перечень определенных видов медицинских вмешательств, на которые граждане дают информированное добровольное согласие при выборе врача и медицинской организации для получения первичной медико-санитарной помощи, утвержденный приказом Министерства здравоохранения и социального развития Российской Федерации от 23 апреля 2012 г. № 390н (далее – виды медицинских вмешательств, включенных в Перечень), для получения первичной медико-санитарной помощи» [13]. В данном фрагменте упоминается некий Перечень определенных видов медицинских вмешательств. Примечательно, что данный документ не является обязательным приложением к информированному добровольному согласию, ознакомиться с ним можно в Интернете, однако полагаем, что в момент визита в медицинское учреждение пациент не располагает достаточным для ознакомления с данным Перечнем количеством времени. Таким образом, первая сложность возникает на временном уровне: информированное согласие может таковым не являться на самом деле, так как пациенту не предоставляют возможности получить полную информацию.

При попытке ознакомиться с Перечнем ожидаемо возникают проблемы на уровне понимания: документ включает медицинские термины, которые могут быть абсолютно неизвестны пациенту или он может наделять слова другим значением, например, сбор анамнеза, пальпация, перкуссия, аускультация, риноскопия, фарингоскопия, непрямая ларингоскопия, вагинальное исследование (для женщин), ректальное исследование и т. д. Закономерно предположить, что врач должен провести разъяснительную работу, что зафиксировано во второй части документа: «Медицинским работником (ФИО, должность) в доступной для меня форме мне разъяснены цели, методы оказания медицинской помощи, связанный с ними риск, возможные варианты медицинских вмешательств, их последствия, в том числе вероятность развития осложнений, а также предполагаемые результаты оказания медицинской помощи» [13]. Приведенный фрагмент информированного добровольного согласия содержит план разъяснительной беседы, в ходе которой врач знакомит пациента с необходимыми манипуляциями и процедурами, подробно описывает происходящие при этом процессы и действия врача и пациента; в процессе данной беседы необходимо также объяснить цели всех предложенных процедур, виды лечения (при наличии вариантов лечения также необходимо ознакомить пациента и с ними). И при этом необходимо помнить, что барьером для понимания опять может стать излишнее использование медицинской терминологии.

Отдельным пунктом стоит упомянуть обязанности пациента. Дело в том, что лечение и последующее восстановление часто бывает достаточно длительным, и в большинстве случаев больной следует рекомендациям врача только в первое время, до первых признаков кажущегося выздоровления. Большинство пациентов не заканчивает лечение: самостоятельно отменяет препараты, перестает соблюдать охранительные и ограничительные меры, слишком быстро возвращается к привычному образу жизни, что нередко ведет к возвращению болезни, развитию осложнений, в том числе переход заболевания в хроническую форму.

Подчеркнем, что обязанности пациента закреплены в Федеральном законе от 21.11.2011 № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации», ст. 27, которая, в частности, гласит, что «Граждане обязаны заботиться о сохранении своего здоровья» (п.1) [14]. В том же законе указано, что «граждане, находящиеся на лечении, обязаны соблюдать режим лечения, в том числе определенный на период их временной нетрудоспособности, и правила поведения пациента в медицинских организациях» (п. 2) [14]. В таком случае несоблюдение пациентом предписаний врача может быть расценено как нарушение закона.

Фраза «в доступной для меня форме» предполагает наличие у врача сформированного коммуникативного навыка, с помощью которого медицинский работник может быстро проанализировать собеседника с точки зрения коммуникативных особенностей и выбрать верную тактику ведения диалога. При этом в коммуникативный навык включается владение всеми речевыми и неречевыми способами взаимодействия с человеком. Это относится не только к профессиональным навыкам физикального, инструментального и аппаратного исследования пациента, но и к речевым навыкам: владение различными стилями общения, умение подбирать оптимальные речевые средства для информирования пациента и т.д. Таким образом, можно говорить о реализации врачом всех необходимых «коммуникативно-прагматических стратегий» [15, с. 58].

Проблема коммуникативных навыков врача достаточно изучена в отечественной лингвистике, однако до сих пор остается открытым вопрос научения медицинского работника ведению профессионального диалога с пациентом, поиск своего коммуникативного стиля. Итак, на этапе работы с информированным добровольным согласием причинами коммуникативных неудач могут стать:

- социально-культурные различия (разные культуры не одинаково могут относиться к телу, по-разному трактовать те или иные проявления болезни и т.д. К социально-культурным различиям отнесем и религиозные взгляды человека, которые, бесспорно, оказывают влияние на мировоззрение, а значит и на отношение к здоровью/нездоровью);

- стилистические особенности (ошибка в выборе именно стилистически маркированных языковых средств может привести к непониманию: научный стиль не приемлем в беседе с пациентом, как и разговорный, который может восприниматься как фамильярность или быть истолкован как недостаточное внимание к проблеме пациента, несерьезность);

- фонетические особенности речи участников общения (невнятная речь, дефекты речи, акцент и различные диалекты – все это может искажать до неузнаваемости звучащее слово);

- семантические ошибки (ошибки в понимании значения слов, фраз). Причиной данной коммуникативной ошибки может стать любая из перечисленных выше особенностей речи, потому считаем данный вид ошибок «итоговым», определяющим удачность или неудачность коммуникации.

Определить эффективность данного общения необходимо, используя обратную связь, позволяющую сделать вывод, насколько понятным для пациента было общение с врачом.

Особую роль играет не столько лингвистическая (коммуникативная) ошибка, сколько психологическая особенность конкретных людей и конкретного коммуникативного акта: существует такое явление, как барьер отношений, при котором происходит распространение негативного отношения к человеку/профессии на всю информацию, этим человеком предоставляемую.

В таком случае мы имеет проблему доверия, а значит и возможность получить негативный ответ в момент работы с информированным добровольным согласием становится более чем очевидной.

Заключение

Таким образом, диалог медицинского работника и пациента в момент подписания информированного добровольного согласия – важный этап личностного взаимодействия коммуникантов, успешность которого во многом скажется на результате лечения. Однако на практике такого не происходит, и пациент подписывает документ, не вникая ни в его юридическую силу, ни в последствия такого согласия. Причин такого поведения может быть много, но философы полагают, что «сознание русского человека, сформированное диглоссией, было ориентировано на иерархичность языкового пространства», где письменная речь вызывает безоговорочное доверие, так как, по утверждению И.А. Дмитриевой, «безусловная истина всегда писалась на церковнославянском языке, мысли же спорные или сомнительные, личное отношение к различным точкам зрения высказывались на обыденном русском языке – том языке, где возможна ложь, точнее, где ложь и истина неразличимы» [16, с. 43, 45].

В заключение отметим, что информированное добровольное согласие на данном этапе развития российского общества не выполняет свое прямое предназначение по разным причинам. Однако необходимо обратить внимание, что нежелание русского человека задавать вопросы перед лицом официального документа, эмоциональный и ментальный дискомфорт в подобных ситуациях часто делают виновным в негативных последствиях (физических, моральных, материальных) самого пациента/человека.

Дополнительная информация

Вклад авторов. Все авторы подтверждают соответствие своего авторства международным критериям ICMJE (все авторы внесли существенный вклад в разработку концепции, проведение исследования и подготовку статьи, прочли и одобрили финальную версию перед публикацией).

Источник финансирования. Авторы заявляют об отсутствии внешнего финансирования при проведении исследования.

Конфликт интересов. Авторы декларируют отсутствие явных и потенциальных конфликтов интересов, связанных с публикацией настоящей статьи.

Additional info

Author contribution. All authors made a substantial contribution to the conception of the work, acquisition, analysis, interpretation of data for the work, drafting and revising the work, final approval of the version to be published and agree to be accountable for all aspects of the work.

Funding source. This study was not supported by any external sources of funding.

Competing interests. The authors declare that they have no competing interests.

About the authors

Tatiana K. Fomina

Volgograd State Medical University

Email: tkfomina@yandex.ru
ORCID iD: 0000-0002-1636-3880

Professor of the Department of Russian Language and Socio-Cultural Adaptation

Russian Federation, Volgograd

Yulia G. Fateeva

Volgograd State Medical University

Author for correspondence.
Email: fatjg@mail.ru
ORCID iD: 0000-0002-5588-6959

Head of the Department of Russian Language and Socio-Cultural Adaptation

Russian Federation, Volgograd

Olga P. Ignatenko

Volgograd State Medical University

Email: ignatenk-o@mail.ru
ORCID iD: 0000-0003-3149-3015

Associate Professor of the Department of Russian Language and Socio-Cultural Adaptation

Russian Federation, Volgograd

Olga N. Altukhova

Volgograd State Medical University

Email: geeterra@mail.ru
ORCID iD: 0000-0001-7159-6241

Associate Professor of the Department of Russian Language and Socio-Cultural Adaptation

Russian Federation, Volgograd

References

Supplementary files